Планета Земля. Млечный Путь

- Я не полечу! - кричал он на весь дом, и слуги прятались кто куда, потому что гнева своего маленького императора боялись куда сильнее, чем эмоций его родителей. Но в этот раз ядерная бомба была готова разорваться прямо посреди особняка старинного аристократического рода Булгаковых, потому что единственное чадо, которому должно было перейти все наследство, переспал с какой-то, по выражению матушки "деревенской финтифлюшкой". И ладно бы просто переспал, вторил безутешной мамаше ее супруг, строгий, но отходчивый отец семейства, но замуж-то...замуж-то!...звать зачем?! А Михаил и правда был настроен серьезно. Он любил небо. Он рвался в небо. И рвался выше него. Он должен был поступать в самое престижное в стране летное училище. Его документы уже лежали на столе генерала, и результаты экзаменов были не важны. Космические войска ждали его и ту девушку, что врезалась в него на приеме документов и рассыпала бумаги. Он помог их собрать и...похоже, влюбился. Или что там творится в сердце молодого парня, когда он видит такую девушку.
Александра Крылова - отличница, красавица, спортсменка и вполне тянула на комсомолку. Она приехала из Сибири покорять культурную столицу, и почти сделала это, поступив без экзаменов по результатам физических тестов. Она должна была пойти на штурмана. Они вместе хотели покорять космос. Но родители Михаила, неожиданно, оказались против. Присмотрели, видите ли, для любимого сына дочку того самого генерала, на столе которого лежали его документы. И как можно было решить этот когнитивный диссонанс, когда чадо заявило, что уже предложило свое сердце "деревенской девочке", а второго такого же у него нет. Да и генная инженерия развела руками, мол, ничем не может помочь.
Справедливости ради стоит отметить, что горевала предполагаемая невеста не долго. Булгаковы, в обход сына, сделали ей предложение, от которого ни одна девочка, будучи в здравом уме, не отказалась бы, и вернулась в Сибирь владелицей своего пусть маленького, но личного, Красноярского аэропорта. Единственное сердце единственного сына четы аристократов было разбито. Точно также, как и мечты о поступлении в космические войска. Генерал, узнав об измене воображаемого зятя, руками порвал его документы прямо перед носом воображаемого декана.
Жизнь Михаила Булгакова оборвалась скоропостижно, в 19 лет, потому что жить больше было не ради чего. Родители продолжали искать варианты, чтобы спасти любимого сына от сплина, а также алкоголя и какого-то фанатичного увлечения боксом. Отличник лучшего военного летного училища в стране после двух лет обучения скатился до минусовых результатов. Мать пила валидол, отец гуглил. До тех пор, пока не пришло приглашение:  "Звездная система 111-AWQ, Архей. Корпус испытательного летного училища. Михаилу Булгакову лично в руки".
Почтальона никто не спрашивал о его мнении по поводу "личных рук", и письмо сперва было передано отцу. Два раза прочитал про себя, еще три раза вслух, чтобы супруга тоже убедилась, что сына отправляют они в хорошие руки. Решено было огласить семейный вердикт, когда великовозрастный ребенок вернется с очередной вгоняющей маму в дрожь тренировки. И вот, как чадо отреагировало на милость небес:
Я сказал, не полечу, и точка!

Два месяца спустя.
Планета Архей, звездная система 111-AWQ, корпус испытательного летного училища.

Очередь за пропусками была такая, что хотелось убивать. Внешне всегда спокойный и уравновешенный белый великан Михаил Булгаков кипел внутри от гнева праведного, все еще не понимая, откуда в его родителях-аристократах столько ушлости.
- Наверное, моя бабушка по молодости загуляла с водолазом... - вздохнул в сердцах будущий космолетчик и обмахнулся документами. На него обернулся какой-то щуплый парень с прыщавым лицом, который головы на две был ниже самого Михаила. Одарил его оценивающим презрительным взглядом, чем вызвал недоумение на лице блондина. - Это я не вам...
Он отмахнулся и улыбнулся. Улыбка у него была, надо сказать, обезоруживающей. Но сейчас вышла печальной и кривоватой. Парень отвернулся, а на лице его читалось легкое презрение. Миша повел бровью и поправил на плече ремень спортивной сумки. Тяжелая, зараза. Улетал из дома, как на войну. Не приеду на новый год. Будут знать, как родного сына в дальнюю галактику выпроваживать.
А очередь все не двигалась. И, словно, даже не собиралась этого делать. А духота стояла такая, будто природа решила провести естественный отбор.
- Господи! Ну хоть бы какое-нибудь движение воздуха! - взмолился будущий космолетчик, взметнув очи-горе в пасмурно-красное небо до зубного скрежета противной ему планеты. Но Бог - комедиант. И мольбу о движении воспринял по-своему...
Булгаков обратил внимание на потасовку только когда вокруг двух дерущихся петушков уже образовалось кольцо болельщиков. Не понятно, кому симпатизировали зрители, но бой был явно не равный: тот, что крупнее - пытался уложить того, что поменьше, размахивая, кажется, стальными кулаками. А тот, что поменьше - не давался и юрко скакал вокруг громилы, нанося ему не серьезные, но задевающие самолюбие тычки.
Миша, отлично понимавший в приоритетах весовых категорий, сразу определил, что шустрому парню не жить, если великан хотя бы пару раз окажется более метким, чем все это время. Кажется, кто-то самый неравнодушный из толпы зевак уже помчался за подмогой, чтобы растащить стычку, однако вердикт с сотрясением мог произойти  в любую секунду.
И точно. Юркий паренек, то ли устал, то ли потерял бдительность, но удар тяжелого кулака его настиг, здорово выводя из строя многие слаженные процессы организма. Проморгаться, выдохнуть, понять свое положение в пространстве и только после этого уйти от следующего удара - слишком долго. Не успеет.
Булгаков резко сорвался с места, бросая свою сумку там же, где стоял. Он легко оттер первую шеренгу будущих студентов, плотным кольцом стоявших вокруг эпицентра боя, и выскочил на импровизированную арену в тот момент, как громила уже занес свой кулак. Разбираться, кто прав и что произошло, парень не стал. Молниеносный прямой удар - и громила не успел добраться до своего оппонента. Он отшатнулся назад, падая в толпу. Как итог - разбитый нос, окровавленная морда и легкое сотрясение.
- Ачщщщщерт...! - прошипел Михаил, потрясая кистью спасительной руки. Удар оказался сильным, он и сам такого не ожидал. Никогда не приходилось применять умение боксировать на практике. Родители не разрешали.
- Вон там, сэр! - раздался всполошенный голос. Толпа расступилась и на мизансцену вышел статный мужчина в форме. Все притихли, обращенные на него. Офицер окинул взглядом поле боя и скомандовал:
- Того - в травмпункт. А вы двое - ко мне в кабинет...

Отредактировано Михаил Булгаков (2015-07-17 01:41:58)

Михаил Булгаков к выговорам привык и переносил их стойко. В отличие от стоявшего рядов вразвалочку коллеги по несчастью, землянин демонстрировал великолепную выправку. Аж позвоночник скрутило, какую идеальную. Он смотрел чуть выше макушки капитана, который отчитывал их издевательски лаконично и, что самое неприятное, по делу. Ни убавить, ни прибавить. Редкостные идиоты. Но спорить с начальством, а тем более смотреть в ему в глаза - было смерти подобно. Этому Михаила научил горький опыт училища. Булгакову было не интересно, что это за тип и почему приключилась драка. Он хотел только одного: чтобы его отпустили в казармы. Выспаться.
- Вольно! - скомандовал капитан, видя напряжение русского кадета. - И заберите свои рекомендации, Булгаков. - одним движением руки плавно прокатил по столешнице папку с бумагами. - То, что в бумажках написано, будто вы умеете летать, еще не говорит о том, что вы действительно это умеете. Я - не видел как вы пилотируете. Значит, этого нет. И родителям своим передайте, что никаких скидок вам во время учебы не будет.
- Так точно, сэр. Я и не рассчитывал, сэр. - Михаил заметно стушевался. Ему явно было неприятно выслушивать все это при свидетелях. Да еще и таких самовлюбленно-борзо щурящихся на него со спины. Да, Миша был уверен, что спасенный на него смотрит, до того сильно спину жгло. Но капитан продолжал и продолжал свою вербальную порку про отсутствие поблажек, про то, что деньги здесь ничего не значат, про комфорт и деревянные кровати. А кадет от каждого слова только сильнее зубы сжимал и старался дышать спокойно, только бы не начать огрызаться. Да, стоило ему рот открыть и он бы вылетел из боевого училища, не успев влететь. Кажется, этого он и хотел? Но вот сейчас... Вот именно сейчас, когда его большой дядя отчитывал словно мальчишку за то, что у него богатые родители, ему захотелось, назло, вопреки, против системы пойти. Всего сам добьется и  лучшим пилотом станет. Он и так лучший. Просто здесь об этом еще никто не знает.
Когда капитан отпустил двух акробатов из кабинета, Михаил шумно выдохнул, стоило выйти на воздух. Он уже готов был идти в свой казарменный корпус, но потерпевший его остановил, задав вопрос, который, как казалось Булгакову, анатомически лишен основания.
Но в ответ Михаил замер, оценивающе осмотрел тело собеседника, склонив голову к левому плечу, и подошел к нему, решив не показывать на себе.
- Почему? Сейчас объясню. Потому что, следующий сильный удар этого громилы пришелся бы тебе вот сюда... - землянин раскрыл пальцы и остановил ладонь на уровне солнечного сплетения паренька. - Раскрошил бы пару-тройку рёбер и сбил дыхание. И дальше, пока ты ползешь в спасительную толпу, задыхаясь от недостатка кислорода, он выбирает место следующего удара и бьёт снизу, прямо в челюсть. Как итог - разбитые зубы, вывихнутая челюсть, сотрясение, сломанные ребра и множество гематом. - задумался почти наигранно, приставив кулак к подбородку. - Ах, да! Чуть не забыл. Первые два месяца учебы ты питаешься фруктовыми пюре через трубочку и наблюдаешь за учебой по телевизору.
Закончив, Михаил бросил на парня взгляд смеющихся и одновременно грустных голубых глаз.
- Удачи.
Коротко кивнул Булгаков и отвлекся на высокую блондинку, которая перла огромный чемодан в ближайшую казарму. Вызвавшись помочь, кадет быстро удалился с поля зрения своего неожиданного собеседника.